Это было в столице, в незабвенном десятом: Не желая худого и душой не кривя, На кремлевском приеме, на тарелке с салатом, Губернатор Зеленин обнаружил червя.
В окруженье элитном, в антураже пацанском – Слева стерлядь живая, справа Путин живой, Губернаторы в черном, ананасы в шампанском, Заливное с мигалкой – и червяк дождевой!
Это значит, играя на общественном нерве, Как российские барды – на гитарной струне, Что в живом организме не заводятся черви, Губернатор Зеленин намекает стране!
Не потерпит такого никакая свобода. Распрощайся с элитой, а потом и твори! В общем, это сравненье осмысляли полгода, А потом остроумца попросили с Твери.
Встрепенулась Россия, опустевшая летом: От лужковского краха оклемались едва! Может быть, губернатор провинился не в этом? Может, Тверь обнищала и не любит ЕдРа?
Что ЕдРисты тверские провалились нещадно – Так ЕдРа ведь не любит и его господин, А когда б увольняли, у кого обнищало, -- То боюсь, что Кадыров не сменился б один.
Губернатор бы спасся – и поднялся бы, кстати, Хоть и так в девяностых оторвался сполна, -- Если б пару медведей обнаружил в салате. Иль в салате – медведя, а в компоте – слона.
Он мечтал развернуться, чтобы все офигели: Дискотека в Рублевке, барбекю до зари, Ананасы в водяре, русский бум в Куршевеле, Бологое в нирване, модернисты в Твери!
Но не вышло красиво. Развели по понятьям. Не парить брюхоногим с летуном наравне. Куршевель – в Куршевеле, паразиты – в салате, И в Твери – Шевелевы, а Зеленин – вовне.
